люблю малкавианок
Это был третий месяц с превращения.
Наш танец подходил к концу.
Моя голова лежала у тебя на груди, ты сидел на снегу во дворе перед домом. Недалеко стояли Сильва и Ян. Снег падал уже вторые сутки. И я так любил его.
-Я правда думал, что все получится.
-Тш-ш-ш...
Как-то глупо это было. Подаренные тебе часы тоже остановились. Снег от тел таял и оголял черную землю. Пальто становилось грязным, а я и вовсе был просто в брюках и длинной рубашке навыпуск. Странное сочетания для смерти.
Я не люблю танцы.
Сигаретами больше не пахло.
Я почему-то был уверен с самого начала - ничего не получится. Просто говорил сейчас совсем другое. Чтобы была надежда? Ты надеялся так сильно, что я практически смог довериться.
Я не помню, как рассыпался. Зеленые и желтые искры разом взлетели в небо, смешиваясь с умирающим снегом.
Вот и все.
Это был первый час с сидения в этом дворике.
А через (снова) три месяца позвонил Сильве и попросил о встрече. И голос в трубке был радостным и напуганным, мой - далеким и с помехами. Сказал, чтобы ты открыл двери в 9:03 утра. Я умер в 9:03 вечера.
Не знаю, как они удержали тебя от ухода, но ты открыл. И упал на колени.
Наш танец подходил к концу.
Моя голова лежала у тебя на груди, ты сидел на снегу во дворе перед домом. Недалеко стояли Сильва и Ян. Снег падал уже вторые сутки. И я так любил его.
-Я правда думал, что все получится.
-Тш-ш-ш...
Как-то глупо это было. Подаренные тебе часы тоже остановились. Снег от тел таял и оголял черную землю. Пальто становилось грязным, а я и вовсе был просто в брюках и длинной рубашке навыпуск. Странное сочетания для смерти.
Я не люблю танцы.
Сигаретами больше не пахло.
Я почему-то был уверен с самого начала - ничего не получится. Просто говорил сейчас совсем другое. Чтобы была надежда? Ты надеялся так сильно, что я практически смог довериться.
Я не помню, как рассыпался. Зеленые и желтые искры разом взлетели в небо, смешиваясь с умирающим снегом.
Вот и все.
Это был первый час с сидения в этом дворике.
А через (снова) три месяца позвонил Сильве и попросил о встрече. И голос в трубке был радостным и напуганным, мой - далеким и с помехами. Сказал, чтобы ты открыл двери в 9:03 утра. Я умер в 9:03 вечера.
Не знаю, как они удержали тебя от ухода, но ты открыл. И упал на колени.