(С) Андре Шенье

[yuuuu]

На двадцати судах с едва прикрытым днищем --
Чтоб выбить посреди реки --
Тех пленников везли в цепях, в последнем сраме...
И всех Луара приняла:
Проконсулу Карье, под винными парами,
По нраву скорые дела.
Вот этих слизняков, приказчиков разбоя --
Фукье, Дюма, как на подбор, --
Где, что палач и вор, равны между собою
Судья, присяжный, прокурор, --
У, как я их хлестал, багровых от разгула,
Когда, вином воспалены
И похотью томясь, они сидят оснуло,
Лоснятся, хвастают, пьяны,
Сегодняшней резней и завтрашним разором,
Перечисленьем подлых дел,
И радуются им, и песни тянут хором!
А для утехи потных тел --
Лишь руку протянул, лишь губы захотели --
Красотки вмиг разгонят хмель:
Поверженных забыв, они из их постели
К убийцам прыгают в постель.
Продажный этот пол слепит приманка славы.
Он -- победителю вприклад.
Все, кто б ни победил, у женщин вечно правы:
На шее палачей висят,
В ответ на поцелуй губами ищут губы.
Сегодня наглая рука
Уже не встретит здесь ей недоступных юбок,
Стальной булавки у соска.
Раскаяние -- ад, где ищут искупленья.
Но тут не каются, а пьют.
Ночами крепко спят, не зная сожаленья,
И снова кровь наутро льют.
Неужто же воспеть кому-нибудь под силу
То, чем бахвалится бандит?
Они смердят, скоты: копье, что их пронзило,
Само, тлетворное, смердит.