Самый юный из месяцев, твою голову - на колени мне,
С этой бережной тяжестью и сидеть, не двигаясь, ждать утра.
Я пошла бы с тобой в постель, но боюсь дышать перестать во сне -
Слишком тесно в руках твоих, мой родной, мой преданный младший брат.

В голове у меня - пустырь. Мысли стоптаны, даль исхожена.
Всё, чем раньше играла кровь, не берёт теперь. Вот и ты не смог.
Сладко-мёртвой становится красота, что на век отложена,
И нельзя поменять меня - ведь сама себе я и царь, и бог.

Слабый бог. Мне не нравятся люди крепкие-спины ровные,
Что поют - не стесняются, и смеются - слышно за десять вёрст;
Мне близки несуразные, бесприютные да бескровные,
Знают правду, что шутка всё, этот мир вокруг. А живут всерьёз.

Только я не одна из них. Я обычная, несвободная,
Просто что-то небесное, непрочтённое есть в моём лице.
Я живу, как хотела жить, и творю с собой что угодно, но
Сказка грустно читается, если помнить, что у неё в конце.

И не мне целовать тебя, и лепить тебя. Ты беги теперь.
Тонким шрамом серебряным, светлой скобкой встань позади мечты.
За тобою и средний мой, и последний мой. Им меня терпеть.
Дай-то бог, чтоб никто из них не любил меня так, как любишь ты. (с) Yes, Anastasia